Отравитель - Страница 52

– Откуда я знаю, какому соседу? – снисходительно произнес он. – Мы тогда поехали в казино, и Вилаят с кем-то поздоровался. Я спросил, кто это такой, и он сказал, что это его сосед, которому он одолжил деньги. Триста тысяч долларов. Я еще удивился, что он отдал такие деньги. Но ничего не спросил.

– Вы запомнили этого человека? – поднялся следом за ним Дронго.

– Я его даже не увидел, – ответил Вуличенко, – стоял спиной к нему и лицом к Вилаяту Ашрафи. Я помню, что примерно через полтора месяца я спросил его, вернули ли ему долго, и он ответил, что деньги вернули. Вот и все. Можете не искать деньги. Наверно, он их просто потратил.

– Мы опаздываем на рейс, – напомнил помощник.

– Через полтора месяца. Вы точно помните, что деньги вернули через полтора месяца? – настаивал Дронго.

– Конечно помню, – ответил Вуличенко, – это было в июле. А потом он улетел и вернулся в конце августа. Он как раз летел из Парижа, и я их встречал. Он прилетел одним рейсом с Антониной, она тоже была тогда во Франции. Поэтому я точно помню, что он вернулся месяца через полтора и оставался в Москве примерно неделю. Я его спросил через два или три дня после приезда, вернули ли ему деньги, и он кивнул, сказав, что вернули. Извините, но я опаздываю на рейс.

– И вы не знаете, кому он отдавал деньги?

– Соседу, – повторил Вуличенко, – я думаю, что его легко найти. Только зачем его искать, если он взял деньги и снова их вернул. До свидания.

– Счастливого пути, – произнес Дронго, пожимая ему руку.

Он спустился вниз, вышел из салона. На улице его ждал автомобиль. Он сел в салон, попросив водителя отвезти его домой, когда раздался телефонный звонок. Он устало посмотрел на аппарат. Кто это звонит? Кажется, номер телефона офиса компании Ашрафи. Что еще им нужно?

– Алло! – услышал он крик Крастуева, едва подняв аппарат и включив соединение. – Алло, вы меня слышите?

– Слышу, – недовольно поморщился Дронго, – не кричите, я вас хорошо слышу.

– Где вы находитесь? – не сбавляя голоса, кричал Крастуев.

– В «Шереметьево». Почему вы кричите? Я вас прекрасно слышу.

– Срочно возвращайтесь в наш офис. Алло, вы меня поняли? Очень срочно.

– Да-да, я вас понял. Скажите, что случилось?

– Вы нам срочно нужны.

– Хорошо, сейчас приеду. Что-нибудь произошло?

– Да, у нас случилось несчастье. Приезжайте поскорее.

– Какое несчастье? – спросил Дронго. – Говорите яснее. Я вас не понимаю, Николай Савельевич.

– Погиб Муса Халил, – крикнул Крастуев, – следователь говорит, что его убили. Алло, вы меня слышите, его убили.

– Где это произошло? – сумел уточнить Дронго.

– В их доме, – ответил Крастуев. – Возвращайтесь быстрее, мы вас ждем.

Дронго отпустил руку с зажатым в ней телефоном. Как будто он ожидал чего-то похожего. Может, поэтому он так торопился. Кажется, убийца снова решил напомнить о себе столь страшным образом.

Глава восемнадцатая

Когда он подъехал к дому, там было уже много автомобилей. Милиция, «Скорая помощь», машины прокуратуры. У дома стояли понурые Тауфик Шукри и Николай Крастуев, которых не пускали в дом. На обоих было жалко смотреть. Дронго подошел к ним.

– Как это случилось? – спросил он.

– Мне позвонили и сообщили, что он умер, – выдохнул Николай Савельевич, – я не представляю, что теперь будет. Мне уже звонил господин Аббас Ашрафи. Он вылетает в Москву. Сказал, что вообще закроет свое представительство в нашей стране. Просто не представляю, что с нами будет.

– Как он умер? Вы были с ним? – обратился Дронго к Тауфику Шукри.

У этого боксера лицо было словно смятая груша. Он был явно напуган.

– Это проклятая квартира, – выдавил он, – она забирает людей.

– Потом мы обсудим и этот вопрос, – пообещал Дронго, – а пока успокойтесь и расскажите мне, что здесь произошло. Вы приехали вместе?

– Да, – кивнул Тауфик Шукри, – он разговаривал с вами в кабинете, а потом вышел оттуда и приказал мне поехать вместе с ним. Мы приехали сюда и поднялись в квартиру. На проходной тот самый охранник – Павел. Он нас узнал, но все равно попросил зарегистрироваться. Мы поднялись в квартиру, и уважаемый Муса Халил начал что-то искать. Он перерыл весь дом, и я не понимал, что он ищет. Наконец на балконе он нашел какую-то сумку и принес ее в гостиную. Он долго смотрел на эту сумку, а потом сказал мне, чтобы я его подождал. Он вышел из квартиры и куда-то ушел. Минут на десять или пятнадцать. Потом вернулся и сказал, что должен позвонить. Достал телефон и набрал номер глубокоуважаемого Аббаса Ашрафи. Я слышал их разговор на арабском. Муса Халил сказал, что дело раскрыто и он знает убийцу. Но хочет переговорить сначала с господином Дронго, чтобы все уточнить. Видимо, глубокоуважаемый Аббас Ашрафи спросил его имя убийцы, и Муса Халил хотел ответить. Я стоял в соседней комнате, и, клянусь Аллахом, больше никого не было. Он вдруг начал хрипеть. Я бросился к нему. У него изо рта пошла пена. Я подумал, что это такой приступ, и попытался ему помочь. Но он дернулся и затих. Я сразу вызвал «Скорую помощь». И не стал ничего трогать. Я боялся что-то трогать. Они приехали через восемь минут и сказали, что он умер. Его отравили. Тогда мы позвонили в милицию. А я позвонил господину Крастуеву. Он сразу сказал, что нужно вызвать следователя и позвонить вам. Но у меня не было вашего телефона, и Николай Савельевич сказал, что позвонит сам. А потом приехал сам следователь Федосеев и я ему все рассказал. Он приказал нам выйти из квартиры, и его помощники стали все осматривать. Поэтому мы ждем его здесь.

– Ясно, – мрачно сказал Дронго, – ты не трогал кнопки лифта?