Отравитель - Страница 41

– Ты считаешь, что в Баку мало людей, говорящих по-английски? – удивился Вейдеманис.

– Наоборот. Сейчас там считается признаком плохого тона не владеть в обязательном порядке русским и английским языками. Почти все высшие чиновники, включая президента, свободно говорят на этих языках. Поэтому мне так важно знать, кто именно звонил ему из Баку.

– Мы работаем, – заверил его Эдгар.

Дронго положил телефон в карман, еще не зная, что уже через несколько минут будет точно знать, каким образом был отравлен Вилаят Ашрафи. Он прошел на кухню, где убирала посуду в шкаф Варвара Константиновна. Подошел к ней.

– Вы слышали про погибшую собачку с восьмого этажа? – спросил он.

– Слышала, конечно, – кивнула она, – во дворе часто их видела. Они, старики, хозяева ее, такие люди чудесные. Всегда вместе ходили, втроем, значит. А этот песик их единственной радостью был. Так убивались они, даже жалко их стало. И собачка такая хорошая была. Они ее даже зимой в специальный тулупчик одевали. И в лифте на руках перевозили, чтобы не застудить.

– Что вы сказали? – ошеломленно проговорил Дронго.

– Чтобы не застудить, – испуганно повторила она, но он уже выбежал из квартиры, громко хлопнув дверцей.

– Он у вас какой-то чудной, – убежденно произнесла Варвара Константиновна, обращаясь к Тауфику Шукри.

Глава четырнадцатая

От нетерпения он готов был сам ускорить движение кабины лифта. Наконец она замерла на восьмом этаже. Он выскочил из кабины, бросился к левой двери, позвонил. Долго прислушивался. Неужели он ошибся и хозяева собаки живут в другой квартире. Нет, кажется, не ошибся. Послышались старческие шаги хозяина и его дряблый голос:

– Кто там?

«Странно, что он спрашивает, – подумал Дронго, – у него же есть глазок».

– Извините, что я вас беспокою, господин Дарсалия, но мне нужно с вами срочно переговорить, – попросил он.

– Мы никого не принимаем, – услышал он в ответ.

– Это насчет вашей собаки, – крикнул Дронго, услышав, как старик отходит от двери.

Он прислушался. Кажется, старик замер. Затем повернулся к входной двери. Наконец послышался шум замка. Дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина. Ему было лет восемьдесят, не меньше. Слезящимися мутными глазами он смотрел на Дронго. Было заметно, что он недавно перенес большое потрясение. Очевидно, собака заменяла им общение с детьми и внуками.

– Что вы хотите мне сообщить? – спросил старик.

– Вы извините, что я вас беспокою, – снова сказал Дронго, – я соболезную вашему горю. Скажите, вы обычно перевозили его в кабине лифта на руках?

– А почему вы спрашиваете?

– Я хочу разобрать, отчего она погибла.

– Мы не знаем, – вздохнул старик, – ветеринар говорит, что это острое кишечное заболевание. Но она ничего не ела. Она была очень воспитанной собакой и никогда не брала чужой еды.

– Вы брали ее на руки, когда перевозили в кабине лифта? – снова спросил Дронго.

– Раньше нет, но за день до смерти брали, – кивнул Дарсалия, – у нас на верхних этажах шел ремонт, и поэтому в кабине лифта убрали ковер. А мы не хотели, чтобы она пачкалась, поэтому брали ее на руки... Какое это имеет значение сейчас. Она погибла, и никто нам ее уже не вернет. Извините меня, я не могу больше с вами разговаривать.

– Когда вы держали ее в руках, она лизнула кнопки на панели? – спросил Дронго. – Скажите мне, она это сделала?

– Я не помню, – ответил старик, – какое это имеет значение. Она была надежным другом. Нет, даже не так. Она была нашим единственным оставшимся другом.

– Борис, кто это пришел? – раздался старческий женский голос из спальной.

– Лежи, это ко мне, – крикнул старик. – Вы ничего нового мне рассказать не сможете, – горько добавил он, – только сделаете мне больно. Уходите.

– Она лизнула панель или нет? – настаивал Дронго. – Это исключительно важно.

– Я не помню. – Он медленно закрыл дверь.

Дронго остался стоять перед закрытой дверью. Он не знал, как ему реагировать. Позвонить еще раз? Но ему так не хотелось беспокоить этих несчастных стариков. Не звонить? Но он обязан довести расследование до конца. Он колебался. Затем поднял руку, чтобы еще раз позвонить. И в этот момент дверь открылась, словно старик почувствовал его жест.

– Она лизнула панель, – подтвердил он, – если вам это нужно. Моя жена вспомнила, что она лизнула панель.

Дверь снова закрылась. Дронго повернулся к кабине лифта. Теперь он внимательно изучал эту панель. Теперь он хотя бы знал, где и каким образом было совершено преступление. Очевидно Вилаят Ашрафи после выставки приехал домой. Он заранее знал, что будет дома не очень долго, так как предупредил свою домработницу о том, что быстро уедет. Убийца наверняка знал, что Ашрафи поедет в лифте один. Значит, убийца вошел в кабину лифта за несколько минут до приезда бизнесмена и нанес яд на кнопку восемнадцатого этажа. Дронго подумал, что сегодня несколько раз нажимал эту кнопку. Он опасливо покосился на свой палец. Нет, здесь яда уже не может быть. Ашрафи вошел в кабину и нажал кнопку, получив порцию яда столь необычным способом. Затем вышел из кабины лифта, вошел в квартиру, запер дверь. Прошел к дивану, очевидно яд уже начал оказывать свое действие. Он лег на диван и умер. Убийца снова вошел в кабину лифта и тщательно стер яд с кнопки. Для совершения убийства ему нужна была только кабина лифта. И он точно знал, что нельзя появляться на лестничной клетке восемнадцатого этажа, где были установлены камеры.

Теперь все сходится. Тайна невероятного преступления раскрыта. Очевидно во время ремонта наверху, когда из кабины убрали ковер, хозяева мопса перевозили его на руках. И в какой-то момент собачка лизнула панель. Возможно, некоторое микроскопическое количество яда протекло между кнопками. Для человека такая доза могла быть болезненной, но не смертельной. А для маленького мопса через язык могла попасть ничтожная доля, которая стала для него смертельной. Только этим можно объяснить внезапную гибель здоровой собаки. Возможно, убийца понял свою оплошность и вторично обработал панель, чтобы не оставлять никаких следов. Сейчас на ней уже ничего невозможно обнаружить.